то вываливаются. Вы согласны со мной, господин Круус?
Круус молчал, попыхивая папиросой.
– Что вы предлагаете? — наконец спросил он.
– Мы предлагаем ответить на ряд вопросов касательно вашей разведывательнодиверсионной деятельности, в частности о сношениях с германской подводной лодкой, — ответил Окерлунд.
– Также нам нужны шифры и частота передачи, — вставил Ренгартен.
– Шайзе, доложили уже, сволочи, — выругался Круус. — А иначе?
– Я, по-моему, все доходчиво объяснил, вас расстреляют как шпиона, доказательств полный набор.
– Не расстреляете, частоту передачи и шифр знаю только я. И они находятся здесь, — с этими словами Круус постучал себя пальцем по голове.
– Что толку в бесполезной для нас голове, так что расстреляем, и не сомневайтесь.
– Вы можете гарантировать мне жизнь и статус военнопленного, если я начну говорить?
– Нет, не можем, — ответил Окерлунд. — Мы можем другое, а именно доказать своему руководству, что вы совершенно необходимы для дальнейших операций против германской разведки, а это куда большая гарантия вашей неприкосновенности, нежели заверения самого высокого начальства.
– По всей видимости, выбора у меня нет, черт с вами. Лодка приходит в определенное время в точку рандеву, никаких переговоров в эфире мы с ней не ведем. Координаты и время получаем за двое суток по радио. Если нас нет в указанное время в указанной точке, лодка немедленно уходит. После я обязан дать радио с разъяснениями.
– А если лодка не пришла вовремя? — продолжил расспросы Ренгартен.
– Мы ждем до рассвета и уходим.
– Вы должны об этом докладывать?
– Конечно. Мы докладываем в любом случае.
– А лодка?
– Этого я не знаю.
– Вы ждете лодку?
– Да, завтра ночью.
– А этой ночью идете ставить мины?
Круус кивнул.
– Ваш капитан тоже кадровый офицер?
– Да, только он офицер флота, а не разведки, имеет шведские корни, ярый националист. В его обязанности входит собственно управление судном и командой.
– А еще двое?
– Они технические специалисты. Отвечают за машину и минное дело, ну и присматривают за рыбаками.
– С кем вы связаны на берегу? — задал очередной вопрос Окерлунд.
В тот же момент раздались крики: «Стой!» — и послышались выстрелы. В мгновение ока офицеры выскочили наружу и увидели распростертого на палубе полицейского, по мундиру которого расползалось кровавое пятно. По пирсу в сторону брички, в которой, вероятно, и приехал, бежал незнакомец. Он быстро впрыгнул в коляску, сделал выстрел в сторону судна, потом схватил поводья, сильно щелкнул ими, и лошадь взяла с места в карьер.
Окерлунд бросился к машине.
– Вы остаетесь здесь! — крикнул он Ренгартену и понесся в погоню.
Ренгартен вспомнил о Круусе и спешно вернулся в рубку. Там никого не было, зато в районе камбуза слышались возня и треск расшибаемой мебели. Ренгартен побежал туда. Выстрел! Всплеск! На камбузе Ренгартен увидел урядника, сидящего на полу среди полного разгрома, одной рукой он держался за голову, а в другой нервно сжимал дымящийся револьвер.
– Живы? — выкрикнул Ренгартен.
– Цел покуда, — морщась от боли, произнес полицейский.
– Где Круус?
– Кажется, упал за борт.
– Вы попали в него?
– Да, по-моему, попал.
– Черт подери.
Ренгартен бросился к борту. В воде никого не было видно.
– Чем это он вас?
– Табуретом.
В этот момент появился взмыленный Окерлунд.
– Что случилось? Что с Круусом?
– Он напал на урядника, ну и тот применил оружие. По всей видимости, господин шпион отправился на дно. Шифр мы потеряли, — с сожалением сказал Ренгартен.
– А что мне было делать, когда он сначала хватил меня табуретом, а потом начал душить, я еле наган вытащил, — морщась от боли, оправдывался Койву. — Надо было его связать.
– В поселке доктор есть?
– Фельдшер, Лундквист.
– Черт, и послать некого. Эй, Карлсон, — крикнул Окерлунд, — идите сюда.
Боцман вырос в дверях.
– Вот что, вы, где фельдшер живет, знаете?
– Конечно.
– Тогда бегите за ним скорее. Городовой, кажется, еще дышит, и уряднику помощь нужна.
– Я мигом.
– Да, только не вздумайте сбежать, — предупредил Окерлунд.
– Не сбежал уже, — буркнул Карлсон.
Рыбацкие сапоги затопали по трапу.
– Вы сами как, Рагнар Ансельмович? — спросил Ренгартен.
– Эх, я оказался не лучше наших полицейских, погнался за этим субчиком, лошадь, видимо, испугалась нашего черного огнедышащего монстра и со страху понесла. Коляска перевернулась, седок вылетел и сломал себе шею. Так что все шпионы мертвы. Кто он такой, непонятно. Никаких документов при нем не оказалось. Вот только записку нашел, в кепке была зашита.
– Дайте взглянуть.
– Пожалуйста, я из этой записки ничего не понял.
Ренгартен надел очки и стал изучать клочок бумаги.
– Это шифр. И мне этот шифр знаком. Помните маяк Кыпу?
– Еще бы не помнить. Тот же код?
– Точно так.
– Значит, все тот же шпион, я, как та лисица, хожу вокруг вороньего сыра, осязаю его, а ухватить не могу.
– Ничего, Рагнар Ансельмович, палок в колеса вы ему понаставили.
– Это несколько утешает.
Непенин мерил шагами палубу траулера и ругался на чем свет стоит:
– Нет, это просто немыслимо, вашу господа душу… Это надо же, такая удача и так бездарно все прос… Германский агент мертв, связной мертв, одни трупы.
Офицеры и полицейские понуро стояли во фрунт. Ренгартен и Окерлунд знали, что в такие минуты Непенину лучше не отвечать и ни в коем случае не пытаться оправдываться. Они терпеливо ждали, когда этот вулкан затухнет и начнется спокойный анализ ситуации.
– Вы что, прошли Ватерлоо, на вас обрушилась вся французская армия? — продолжал бушевать Адриан Грозный. Теперь объектом его гнева стали полицейские. В мундирах, испачканных кровью и грязью, в каких-то неопрятных повязках, с мученическими выражениями лиц, стражи порядка представляли собой довольно жалкое зрелище. Надо сказать, что рана городового оказалась неопасной, пуля прошла по касательной навылет, с трудом проникнув сквозь мягкие ткани его обширного живота.
– Вы не только не помогли офицерам, но еще и усугубили их г… действия.
Полицейские не знали характер Непенина и поэтому пытались что-то сказать в свою защиту.
– Мы выполняли все распоряжения господ карателей, — возразил урядник.
– Кого? Каких, вашу. карателей?
– Мы вам потом объясним, Адриан Иванович, это мы для пользы дела, — еле сдерживая улыбку, вставил Ренгартен.
– Объясните, вы мне все объясните, черт бы вас побрал всех совсем!
Последняя фраза, как ни странно, была хорошим знаком. Все знали, что если Непенин переходит с мата на черта, значит, тучи начинают рассеиваться.
– Так, ладно. Давайте всех задержанных на миноносец. Вы, господа полицейские, отправляйтесь залечивать раны. Я доложу вашему начальству о геройском поведении урядника Койву и городового Иванова при обезвреживании банды опасных преступников, это я вам твердо обещаю, более ничего сделать не могу. Обо всем здесь произошедшем попрошу не распространяться даже вашему начальству. Оно будет проинформировано по другим каналам. Все, идите с богом.
Поглядев на измученных офицеров, Непенин приказал им тоже отправляться на миноносец и дал час на то, чтобы поесть и привести себя в порядок.
Через час в кают-компании Непенин встретил своих подчиненных, будучи уже совершенно спокойным, как будто еще совсем недавно не метал в них громы и молнии.
– Итак, господа офицеры, прошу без излишних эмоций доложить, что произошло.
Окерлунд толково изложил обстоятельства дела.
– Да-с. У нас есть радиостанция без шифра, группа вражеских диверсантов без своего ключевого звена и некоторые данные о ближайших намерениях этой самой группы.
– Еще у нас есть судно и капитан, — добавил Ренгартен.
– Вы правы, Иван Иванович. Судно и капитан, — задумчиво повторил Непенин. — Что мы можем сделать в данных обстоятельствах?
– Отсылать немцам ложные сведения мы не сможем, так давайте потопим лодку, — предложил Окерлунд.
– Каким образом, Рагнар Ансельмович?
– Адриан Иванович, мы же знаем, что лодка придет завтра к ночи. Она должна подойти довольно близко к траулеру для передачи мин. Мы заминируем судно и в нужный момент взорвем его вместе с лодкой.
– Это, наверное, возможно, однако нам неизвестно место рандеву.
– Согласно показаний боцмана Карлсона, они встречались в одном и том же месте, — сказал Ренгартен. — Взгляните на карту, здесь островок, за ним лодку не видно со стороны моря, а со стороны берега она может быть закрыта траулером. Глубины здесь, конечно, на пределе, но для опытного подводника вполне годные.
– Может, допросить шкипера Линдстрема? — предложил Окерлунд.
– Что ж, давайте, — поддержал его Непенин.
Линдстрем хищным взглядом оглядел помещение и сидящих русских офицеров. По всему
